- В проекте закона предлагается наделить правом обращения в суд с ходатайством о лишении нотариуса полномочий Минюст и его территориальные органы, а министр юстиции К.А.Чуйченко в своём интервью 16 августа 2024 года назвал и органы прокуратуры. Правильно ли это?
- Я бы исключил из этого списка органы прокуратуры – у них достаточно эффективные возможности воздействия на нарушителей закона, а вот относительно министерства юстиции и его территориальных органов вопрос неоднозначен. Остро стоял он и тогда, в 1993 году, при обсуждении проекта Основ в Верховном Совете РФ. Тогда депутаты решили не предоставлять им такое право, опасаясь непрофессионального и необъективного подхода к оценке нарушений со стороны нотариусов, иными словами, чтобы исключить возможный чиновничий произвол. Теперь же, когда проект нового закона практически полностью отстраняет нотариальные палаты от влияния на организацию нотариальной деятельности и по существу предполагает огосударствление нотариата, авторы проекта могли вообще лишить нотариальные палаты права обращения в суд с такими ходатайствами, передав его органам юстиции. Пока не решились. В любом случае, новый закон поставит нотариальные палаты в положение, когда основной их функцией станет защита нотариусов, в том числе и от противоправных, в их понимании, действий органов юстиции. Этот фактор был очевиден и депутатам в 1993 году.
- Сегодня нотариальные палаты называются и самоуправляемыми, и саморегулируемыми. В статьях 24 и 29 Основ применяется термин «самоуправление», которое предлагается ограничить, сохраняется такое название и в проекте закона. Вы же сегодня, не знаю умышленно или нет, назвали несколько раз нотариальные палаты «саморегулируемыми». Это не ошибка?
- Под самоуправлением современное отечественное право понимает только местное самоуправление. Для деятельности нотариальных палат, являющихся некоммерческими организациями, термин «самоуправление», как принцип организации их деятельности, сегодня уже неприемлем. Он не имеет правовой основы, а потому включение его в проект нового закона является ошибкой. Правильно называть нотариальные палаты саморегулируемыми, как это предписывает ФЗ «О саморегулируемых организациях», принятый в 2007 году.
Если проанализировать истоки саморегулирования, то можно утверждать, что появления этого института напрямую связано с проведением в стране административной реформы. Саморегулирование - составная часть этой реформы. Оно было предусмотрено целым рядом программных документов, в том числе посланием Президента России Федеральному Собранию еще в 2003 году, где говорилось о радикальном сокращении функций госаппарата как о приоритетной задаче развития государственного управления, что и явилось отправной точкой для появления института саморегулирования.
Согласно названому закону некоммерческим организациям, имеющим статус саморегулируемых, присущи такие признаки, как самостоятельное финансирование, право устанавливать нормы и правила поведения в сфере своей деятельности: право разрабатывать стандарты и правила профессиональной деятельности своих членов, а также соответствующие контрольные полномочия.
Деятельность нотариальных палат давно соответствует этим принципам, хотя до сих пор статус нотариальных палат как саморегулируемых организаций в законе не закреплен. Не предлагает это и законопроект.
- Если новый закон будет принят, то чем будут заниматься нотариальные палаты, какие-то полномочия у них останутся?
Во время интервью К.А.Чуйченко был задан вопрос: сохранится ли роль нотариальных палат как саморегулируемых организаций? Он ответил кратко: «Что касается саморегулирования, то в определенной части оно должно остаться. Это касается внутрикорпоративных вопросов нотариата, например, нотариальные палаты будут самостоятельно решать вопросы формирования своих бюджетов».
Что тут скажешь? Предлагается некий гибрид - довольно оригинальная модель некоммерческой организации с правом принятия решений только по внутрихозяйственным вопросам. И как это можно назвать? Конечно, это будет ни что иное как бюрократическое управление свободным небюджетным нотариатом.
Думаю, не только формирование бюджета будет предметом деятельности нотариальных палат, даже в случае принятия законопроекта. Сегодня в регионах между управлениями юстиции и нотариальными палатами нормальные, деловые отношения, все вопросы решаются совместно, как и предписывают Основы. Надеюсь, что накопленный опыт взаимоотношений сохранится, хотя мину под них законопроект закладывает мощную. Прежде всего это обязательное согласование с органами юстиции кандидатур на избрание руководителем нотариальной палаты – этакое возрождение командно-административной системы. Помните, как в советское время все кандидаты на номенклатурные должности в обязательном порядке согласовывались в соответствующих партийных комитетах. А если нотариальное сообщество изберёт не согласованную кандидатуру и что тогда – конфликт, который средства массовой информации возведут в скандал, и последующая длительная судебная тяжба? Ещё одна «реформистская новелла»: если палата не изберёт руководителя, он будет назначен. Безусловно, это норма, не могу назвать её правовой, априори конфликтная, и также будет предметом судебных разборок.
Стремление авторов законопроекта превратить нотариальные палаты в обычные профсоюзные организации очевидно. Не случайно же президента нотариальной палаты предлагается назвать председателем. Я согласен с В.И.Матвиенко: в идеале в стране должен быть только один президент – глава государства, но это в идеале, а в жизни это никому не нужно, и прежде всего В.В.Путину. Название должности президент, как и председатель, означает только одно - их выборность. В советское время повсеместно были председатели, в перестроечные годы предпочтение отдавалось и сейчас отдаётся президенту. Предложение упразднить президентство в нотариальных палатах лишено логики и здравого смысла, поскольку во всех других сферах: корпорациях, общественных организациях, медицине, адвокатуре, высших учебных заведениях, в школах, которых в стране 53,5 тысячи, - президенты останутся. Вероятно, авторы законопроекта посчитали предлагаемое изменение названия руководителя нотариальной палаты ещё одним существенным, а может и самым главным основанием необходимости «коренной реорганизации нотариата». А если серьёзно, то, бесспорно, предложение переименовать название только руководителей нотариальных палат и никого другого в какой-то мере унизительно для нотариата и не исключено, что это и есть цель настоящего демарша.
- Как Вы в целом оцениваете данный законопроект, аккумулирует ли он замечания, предложения, пожелания практикующих нотариусов, учёных, специалистов по совершенствованию законодательства о нотариате, ваши предложения, которых немало, что можно отметить как положительное, а что должно быть отвергнуто, наконец, его качество как законодательного акта в случае принятия.
- Ваш вопрос короткий, но настолько ёмкий, что потребуется немало времени, чтобы осветить все его нюансы. Поэтому, с Вашего разрешения, я попробую свой ответ сформулировать по основным направлениям и в разумных пределах.
Безусловно, позитивными являются:
- предложение законодательно закрепить единую организационную систему нотариата, в которой не должно быть ни государственного, ни частнопрактикующего нотариусов, а должен быть просто нотариус;
- предложение об устранении искусственного деления нотариальных действий на «обязательные» и «необязательные», при произвольном установлении разного размера оплаты одного и того же нотариального действия в зависимости от того, обязателен или необязателен документ для нотариального удостоверения, например, доверенность;
– предложение законодательно установить дисциплинарную ответственность нотариуса. Сейчас она регламентируется подзаконным актом - Кодексом профессиональной этики нотариусов в Российской Федерации, утверждённым Минюстом, что не придаёт ему законности для такой ответственности нотариуса, поскольку она должна быть регламентирована не подзаконным актом, а непосредственно федеральным законом.
По словам министра юстиции, в Основах 43 статьи содержат поручение на принятие подзаконных актов, 39 из которых требуют согласия на их принятие Федеральной нотариальной палаты, (кстати, закон требует не согласия, а совместного принятия этих документов), а такое согласие, когда документ готовится Минюстом, ФНП дает не всегда. Проект закона предлагает простой выход: вообще отстранить Федеральную нотариальную палату от участия в такой работе. Как у Фамусова: уж коли зло пресечь, забрать все книги бы да сжечь. Помните у А.С.Грибоедова?
Дело в том, что из 39 подзаконных актов только три интересны Минюсту и именно они определили разработку и принятие нового закона о нотариате: Порядок прохождения стажировки, Порядок проведения квалификационного экзамена (ранее назывался экзаменом на получение лицензии) и Порядок проведения конкурса на занятие вакантной должности нотариуса. Именно по этим трём документам у Минюста и ФНП есть некоторые, подчёркиваю, некоторые разночтения. Скажу одно, в том варианте, в котором они все три приняты, я бы их никогда не поддержал и своё мнение по ним ранее я выразил публично. Но воз и ныне там.
Вы спросите: а где же позитив? Позитив в самой попытке, правда неудавшейся, регламентировать не подзаконным актом, а прописать в самом законе, чтобы при решении вопроса, кто станет стажёром, а затем нотариусом, исключить влияние человеческого фактора, чтобы это определяли не Минюст и не ФНП. К сожалению, попытка не удалась, инициатива свелась опять же к принятию подзаконного акта, принимаемого уже только Минюстом без какого-либо участия Федеральной нотариальной палаты. Это и есть «реформа, коренные перемены в организации нотариата» в понимании Министерства юстиции.
Что касается качества законопроекта, то Вы уже поняли, что я скажу. С концептуальной точки зрения он ничтожен, а с технико-юридической стороны - откровенно сырой, непродуманный, свёрстанный, как говорится, «на скорую руку». Только принципиальных замечаний десятки, немало положений, свидетельствующих о слабой юридической компетентности его авторов.
В своём интервью К.А.Чуйченко назвал в качестве недостатка Основ отсутствие в них понятийного материала. Согласен, но этого материала нет и в законопроекте. Единственное, что дано, это определение нотариальной деятельности, что это не только совершение нотариальных действий, но и создание условий для их совершения. А кто такой нотариус – основной субъект и системы нотариата, и закона о нотариате, и нотариальной деятельности? По проекту: это лицо, назначаемое на должность нотариуса. Спрашивается: а что, авторам законопроекта не известно, что понятие должность приемлемо только для государственной службы, для лиц, работающих по трудовому договору, состоящих в штате какой-либо организации и получающих зарплату? А утверждение в законопроекте, что нотариусы оказывают услуги? Как это соотносится с понятием, что нотариусы совершают нотариальные действия от имени Российской Федерации? Хотелось бы получить от авторов законопроекта ответ: так кто он, нотариус – должностное лицо, оказывающее услуги, или это официальное лицо, наделённое государством в установленном порядке правом совершения от имени Российской Федерации нотариальных действий? Данная формулировка – экспромт. Но она лучше, поскольку не содержит «должности» и намёков на «услуги клиентам».
Очень коротко, с Вашего разрешения, остановлюсь ещё на двух исключительно важных и для нотариата, и для общества, и для государства положениях. Первое. Предоставление органам юстиции права окончательно принимать решение о количестве нотариусов в нотариальном округе – очевидная ошибка. В проекте закона Минюст через квотирование предлагает фактически двойное увеличение количества нотариусов в нотариальных округах без анализа, расчётов, данных статистики. О каком увеличении численности нотариусов может идти речь при устойчивом сокращении нотариальных действий. Например, в Московской области по данным официальной статистики количество нотариальных действий за последние 10 лет сократилось c 3,5 до 2,4 миллионов действий. Второе. Неверным является предоставление нотариусу права снижать размер установленного нотариального тарифа. Некоторые нотариусы сегодня в отдельных случаях допускают это для малообеспеченных людей, но только за свой счёт. Наличие такого права, установленного законом, реально может повлечь незаконную конкуренцию среди нотариусов, что в нотариате недопустимо.
- Многие обратили внимание, что министр юстиции К.А.Чуйченко в своих публичных выступлениях, как бы выступает от имени государства: государство не может, государство не вправе, государство должно, не упоминая при этом Министерство юстиции, хотя понятно, что под государством он понимает министерство.
- Подмечено тонко. А представьте себе, если бы министр говорил: министерство не может, министерство не вправе, министерство должно? Тогда вряд ли бы то, что он говорит, принималось за истину. А если государство из-за кого-то что-то не может, то это уже другое, это недопустимо. Из этого же ряда и утверждения, что нотариусы якобы сами устанавливают себе плату за совершение нотариальных действий, что нотариат – это закрытая корпорация, что Федеральная нотариальная палата якобы не согласовывает то ли закон, то ли подзаконный акт. Конечно, все эти слова говорятся не с целью компрометации нотариата, и, скорее всего, нет, но высказанная публично такая и подобная ей информация воспринимается именно так.
- Однажды в нашей с Вами беседе Вы, как бы вскользь, высказали мысль о целесообразности передачи нотариата в судебную систему. Помню и Вашу статью «Нотариат как институт превентивного правосудия», опубликованную в 2005 году в журнале «Нотариус». Вы не находите, что именно сейчас можно реально реализовать Вашу идею?
- Какой неожиданный и интересный вопрос. Конечно, это не моя идея: когда она родилась, нас с вами ещё не было. Кроме того, задолго до меня, ещё в 1998 году, на эту тему в журнале «Российская юстиция» была опубликована статья заместителя председателя Верховного суда РФ В.М.Жуйкова с ещё более красноречивым названием «Нотариат как институт превентивного правосудия: общие цели, принципы и полномочия».
С момента своего официального рождения (1866 год) вплоть до революции нотариат организационно входил в систему судебных органов. При судах он был и с 1963 по 1970 годы при временном упразднении Минюста. Действительно, нотариат и суды органично связаны, у них общие цели и принципы деятельности: законность и независимость, объективность и беспристрастность, глубокие знания у нотариусов и судей законодательства, что выгодно отличает их от специалистов других юридических профессий. Да и предмет практической деятельности у них один с той лишь разницей, что суды рассматривают спорные правоотношения, а нотариусы действуют в сфере бесспорной юрисдикции. Функционирование нотариата в судебной системе, постоянное общение нотариусов с судьями, как и общение их сотрудников, несомненно положительно сказалось бы на повышении их профессиональной подготовки.
Следует заметить, что в ряде стран, приверженных, как и Россия, системе латинского нотариата, нотариат исторически находится под юрисдикцией судебных органов, например в Германии.
- Ваш прогноз: законопроект будет принят?
- По теме нашей беседы моё интервью недавно уже было опубликовано в журнале «Нотариус» № 2/2024. Тогда проекта закона ещё не было, но его концепция была озвучена. В том интервью я подробно изложил свои возражения. Однако авторы законопроекта мою позицию, как и мнение ряда других специалистов, не восприняли, что и не удивительно. Поэтому я благодарен за предоставленную возможность ещё раз высказать своё видение направления развития нотариата. Может быть буду услышан. А что касается вопроса, будет ли принят закон - вероятность велика, ведь его принятие инициировали лица, занимающие исключительно высокое положение, а вносить на рассмотрение в Думу, как анонсируется, будет Правительство страны. Такого наступления на нотариат, а точнее на нотариальные палаты с целью превратить их в ненужные организации ещё не было. Минюст вообще бы их упразднил, но не может – государство не позволит. Если специалисты Правительства, Государственной Думы, а это профессионалы высочайшего уровня, захотят это увидеть, то законопроект принят не будет, а если будут руководствоваться какими-то чисто субъективными причинами, …. без комментариев.
- Спасибо.
- Я бы исключил из этого списка органы прокуратуры – у них достаточно эффективные возможности воздействия на нарушителей закона, а вот относительно министерства юстиции и его территориальных органов вопрос неоднозначен. Остро стоял он и тогда, в 1993 году, при обсуждении проекта Основ в Верховном Совете РФ. Тогда депутаты решили не предоставлять им такое право, опасаясь непрофессионального и необъективного подхода к оценке нарушений со стороны нотариусов, иными словами, чтобы исключить возможный чиновничий произвол. Теперь же, когда проект нового закона практически полностью отстраняет нотариальные палаты от влияния на организацию нотариальной деятельности и по существу предполагает огосударствление нотариата, авторы проекта могли вообще лишить нотариальные палаты права обращения в суд с такими ходатайствами, передав его органам юстиции. Пока не решились. В любом случае, новый закон поставит нотариальные палаты в положение, когда основной их функцией станет защита нотариусов, в том числе и от противоправных, в их понимании, действий органов юстиции. Этот фактор был очевиден и депутатам в 1993 году.
- Сегодня нотариальные палаты называются и самоуправляемыми, и саморегулируемыми. В статьях 24 и 29 Основ применяется термин «самоуправление», которое предлагается ограничить, сохраняется такое название и в проекте закона. Вы же сегодня, не знаю умышленно или нет, назвали несколько раз нотариальные палаты «саморегулируемыми». Это не ошибка?
- Под самоуправлением современное отечественное право понимает только местное самоуправление. Для деятельности нотариальных палат, являющихся некоммерческими организациями, термин «самоуправление», как принцип организации их деятельности, сегодня уже неприемлем. Он не имеет правовой основы, а потому включение его в проект нового закона является ошибкой. Правильно называть нотариальные палаты саморегулируемыми, как это предписывает ФЗ «О саморегулируемых организациях», принятый в 2007 году.
Если проанализировать истоки саморегулирования, то можно утверждать, что появления этого института напрямую связано с проведением в стране административной реформы. Саморегулирование - составная часть этой реформы. Оно было предусмотрено целым рядом программных документов, в том числе посланием Президента России Федеральному Собранию еще в 2003 году, где говорилось о радикальном сокращении функций госаппарата как о приоритетной задаче развития государственного управления, что и явилось отправной точкой для появления института саморегулирования.
Согласно названому закону некоммерческим организациям, имеющим статус саморегулируемых, присущи такие признаки, как самостоятельное финансирование, право устанавливать нормы и правила поведения в сфере своей деятельности: право разрабатывать стандарты и правила профессиональной деятельности своих членов, а также соответствующие контрольные полномочия.
Деятельность нотариальных палат давно соответствует этим принципам, хотя до сих пор статус нотариальных палат как саморегулируемых организаций в законе не закреплен. Не предлагает это и законопроект.
- Если новый закон будет принят, то чем будут заниматься нотариальные палаты, какие-то полномочия у них останутся?
Во время интервью К.А.Чуйченко был задан вопрос: сохранится ли роль нотариальных палат как саморегулируемых организаций? Он ответил кратко: «Что касается саморегулирования, то в определенной части оно должно остаться. Это касается внутрикорпоративных вопросов нотариата, например, нотариальные палаты будут самостоятельно решать вопросы формирования своих бюджетов».
Что тут скажешь? Предлагается некий гибрид - довольно оригинальная модель некоммерческой организации с правом принятия решений только по внутрихозяйственным вопросам. И как это можно назвать? Конечно, это будет ни что иное как бюрократическое управление свободным небюджетным нотариатом.
Думаю, не только формирование бюджета будет предметом деятельности нотариальных палат, даже в случае принятия законопроекта. Сегодня в регионах между управлениями юстиции и нотариальными палатами нормальные, деловые отношения, все вопросы решаются совместно, как и предписывают Основы. Надеюсь, что накопленный опыт взаимоотношений сохранится, хотя мину под них законопроект закладывает мощную. Прежде всего это обязательное согласование с органами юстиции кандидатур на избрание руководителем нотариальной палаты – этакое возрождение командно-административной системы. Помните, как в советское время все кандидаты на номенклатурные должности в обязательном порядке согласовывались в соответствующих партийных комитетах. А если нотариальное сообщество изберёт не согласованную кандидатуру и что тогда – конфликт, который средства массовой информации возведут в скандал, и последующая длительная судебная тяжба? Ещё одна «реформистская новелла»: если палата не изберёт руководителя, он будет назначен. Безусловно, это норма, не могу назвать её правовой, априори конфликтная, и также будет предметом судебных разборок.
Стремление авторов законопроекта превратить нотариальные палаты в обычные профсоюзные организации очевидно. Не случайно же президента нотариальной палаты предлагается назвать председателем. Я согласен с В.И.Матвиенко: в идеале в стране должен быть только один президент – глава государства, но это в идеале, а в жизни это никому не нужно, и прежде всего В.В.Путину. Название должности президент, как и председатель, означает только одно - их выборность. В советское время повсеместно были председатели, в перестроечные годы предпочтение отдавалось и сейчас отдаётся президенту. Предложение упразднить президентство в нотариальных палатах лишено логики и здравого смысла, поскольку во всех других сферах: корпорациях, общественных организациях, медицине, адвокатуре, высших учебных заведениях, в школах, которых в стране 53,5 тысячи, - президенты останутся. Вероятно, авторы законопроекта посчитали предлагаемое изменение названия руководителя нотариальной палаты ещё одним существенным, а может и самым главным основанием необходимости «коренной реорганизации нотариата». А если серьёзно, то, бесспорно, предложение переименовать название только руководителей нотариальных палат и никого другого в какой-то мере унизительно для нотариата и не исключено, что это и есть цель настоящего демарша.
- Как Вы в целом оцениваете данный законопроект, аккумулирует ли он замечания, предложения, пожелания практикующих нотариусов, учёных, специалистов по совершенствованию законодательства о нотариате, ваши предложения, которых немало, что можно отметить как положительное, а что должно быть отвергнуто, наконец, его качество как законодательного акта в случае принятия.
- Ваш вопрос короткий, но настолько ёмкий, что потребуется немало времени, чтобы осветить все его нюансы. Поэтому, с Вашего разрешения, я попробую свой ответ сформулировать по основным направлениям и в разумных пределах.
Безусловно, позитивными являются:
- предложение законодательно закрепить единую организационную систему нотариата, в которой не должно быть ни государственного, ни частнопрактикующего нотариусов, а должен быть просто нотариус;
- предложение об устранении искусственного деления нотариальных действий на «обязательные» и «необязательные», при произвольном установлении разного размера оплаты одного и того же нотариального действия в зависимости от того, обязателен или необязателен документ для нотариального удостоверения, например, доверенность;
– предложение законодательно установить дисциплинарную ответственность нотариуса. Сейчас она регламентируется подзаконным актом - Кодексом профессиональной этики нотариусов в Российской Федерации, утверждённым Минюстом, что не придаёт ему законности для такой ответственности нотариуса, поскольку она должна быть регламентирована не подзаконным актом, а непосредственно федеральным законом.
По словам министра юстиции, в Основах 43 статьи содержат поручение на принятие подзаконных актов, 39 из которых требуют согласия на их принятие Федеральной нотариальной палаты, (кстати, закон требует не согласия, а совместного принятия этих документов), а такое согласие, когда документ готовится Минюстом, ФНП дает не всегда. Проект закона предлагает простой выход: вообще отстранить Федеральную нотариальную палату от участия в такой работе. Как у Фамусова: уж коли зло пресечь, забрать все книги бы да сжечь. Помните у А.С.Грибоедова?
Дело в том, что из 39 подзаконных актов только три интересны Минюсту и именно они определили разработку и принятие нового закона о нотариате: Порядок прохождения стажировки, Порядок проведения квалификационного экзамена (ранее назывался экзаменом на получение лицензии) и Порядок проведения конкурса на занятие вакантной должности нотариуса. Именно по этим трём документам у Минюста и ФНП есть некоторые, подчёркиваю, некоторые разночтения. Скажу одно, в том варианте, в котором они все три приняты, я бы их никогда не поддержал и своё мнение по ним ранее я выразил публично. Но воз и ныне там.
Вы спросите: а где же позитив? Позитив в самой попытке, правда неудавшейся, регламентировать не подзаконным актом, а прописать в самом законе, чтобы при решении вопроса, кто станет стажёром, а затем нотариусом, исключить влияние человеческого фактора, чтобы это определяли не Минюст и не ФНП. К сожалению, попытка не удалась, инициатива свелась опять же к принятию подзаконного акта, принимаемого уже только Минюстом без какого-либо участия Федеральной нотариальной палаты. Это и есть «реформа, коренные перемены в организации нотариата» в понимании Министерства юстиции.
Что касается качества законопроекта, то Вы уже поняли, что я скажу. С концептуальной точки зрения он ничтожен, а с технико-юридической стороны - откровенно сырой, непродуманный, свёрстанный, как говорится, «на скорую руку». Только принципиальных замечаний десятки, немало положений, свидетельствующих о слабой юридической компетентности его авторов.
В своём интервью К.А.Чуйченко назвал в качестве недостатка Основ отсутствие в них понятийного материала. Согласен, но этого материала нет и в законопроекте. Единственное, что дано, это определение нотариальной деятельности, что это не только совершение нотариальных действий, но и создание условий для их совершения. А кто такой нотариус – основной субъект и системы нотариата, и закона о нотариате, и нотариальной деятельности? По проекту: это лицо, назначаемое на должность нотариуса. Спрашивается: а что, авторам законопроекта не известно, что понятие должность приемлемо только для государственной службы, для лиц, работающих по трудовому договору, состоящих в штате какой-либо организации и получающих зарплату? А утверждение в законопроекте, что нотариусы оказывают услуги? Как это соотносится с понятием, что нотариусы совершают нотариальные действия от имени Российской Федерации? Хотелось бы получить от авторов законопроекта ответ: так кто он, нотариус – должностное лицо, оказывающее услуги, или это официальное лицо, наделённое государством в установленном порядке правом совершения от имени Российской Федерации нотариальных действий? Данная формулировка – экспромт. Но она лучше, поскольку не содержит «должности» и намёков на «услуги клиентам».
Очень коротко, с Вашего разрешения, остановлюсь ещё на двух исключительно важных и для нотариата, и для общества, и для государства положениях. Первое. Предоставление органам юстиции права окончательно принимать решение о количестве нотариусов в нотариальном округе – очевидная ошибка. В проекте закона Минюст через квотирование предлагает фактически двойное увеличение количества нотариусов в нотариальных округах без анализа, расчётов, данных статистики. О каком увеличении численности нотариусов может идти речь при устойчивом сокращении нотариальных действий. Например, в Московской области по данным официальной статистики количество нотариальных действий за последние 10 лет сократилось c 3,5 до 2,4 миллионов действий. Второе. Неверным является предоставление нотариусу права снижать размер установленного нотариального тарифа. Некоторые нотариусы сегодня в отдельных случаях допускают это для малообеспеченных людей, но только за свой счёт. Наличие такого права, установленного законом, реально может повлечь незаконную конкуренцию среди нотариусов, что в нотариате недопустимо.
- Многие обратили внимание, что министр юстиции К.А.Чуйченко в своих публичных выступлениях, как бы выступает от имени государства: государство не может, государство не вправе, государство должно, не упоминая при этом Министерство юстиции, хотя понятно, что под государством он понимает министерство.
- Подмечено тонко. А представьте себе, если бы министр говорил: министерство не может, министерство не вправе, министерство должно? Тогда вряд ли бы то, что он говорит, принималось за истину. А если государство из-за кого-то что-то не может, то это уже другое, это недопустимо. Из этого же ряда и утверждения, что нотариусы якобы сами устанавливают себе плату за совершение нотариальных действий, что нотариат – это закрытая корпорация, что Федеральная нотариальная палата якобы не согласовывает то ли закон, то ли подзаконный акт. Конечно, все эти слова говорятся не с целью компрометации нотариата, и, скорее всего, нет, но высказанная публично такая и подобная ей информация воспринимается именно так.
- Однажды в нашей с Вами беседе Вы, как бы вскользь, высказали мысль о целесообразности передачи нотариата в судебную систему. Помню и Вашу статью «Нотариат как институт превентивного правосудия», опубликованную в 2005 году в журнале «Нотариус». Вы не находите, что именно сейчас можно реально реализовать Вашу идею?
- Какой неожиданный и интересный вопрос. Конечно, это не моя идея: когда она родилась, нас с вами ещё не было. Кроме того, задолго до меня, ещё в 1998 году, на эту тему в журнале «Российская юстиция» была опубликована статья заместителя председателя Верховного суда РФ В.М.Жуйкова с ещё более красноречивым названием «Нотариат как институт превентивного правосудия: общие цели, принципы и полномочия».
С момента своего официального рождения (1866 год) вплоть до революции нотариат организационно входил в систему судебных органов. При судах он был и с 1963 по 1970 годы при временном упразднении Минюста. Действительно, нотариат и суды органично связаны, у них общие цели и принципы деятельности: законность и независимость, объективность и беспристрастность, глубокие знания у нотариусов и судей законодательства, что выгодно отличает их от специалистов других юридических профессий. Да и предмет практической деятельности у них один с той лишь разницей, что суды рассматривают спорные правоотношения, а нотариусы действуют в сфере бесспорной юрисдикции. Функционирование нотариата в судебной системе, постоянное общение нотариусов с судьями, как и общение их сотрудников, несомненно положительно сказалось бы на повышении их профессиональной подготовки.
Следует заметить, что в ряде стран, приверженных, как и Россия, системе латинского нотариата, нотариат исторически находится под юрисдикцией судебных органов, например в Германии.
- Ваш прогноз: законопроект будет принят?
- По теме нашей беседы моё интервью недавно уже было опубликовано в журнале «Нотариус» № 2/2024. Тогда проекта закона ещё не было, но его концепция была озвучена. В том интервью я подробно изложил свои возражения. Однако авторы законопроекта мою позицию, как и мнение ряда других специалистов, не восприняли, что и не удивительно. Поэтому я благодарен за предоставленную возможность ещё раз высказать своё видение направления развития нотариата. Может быть буду услышан. А что касается вопроса, будет ли принят закон - вероятность велика, ведь его принятие инициировали лица, занимающие исключительно высокое положение, а вносить на рассмотрение в Думу, как анонсируется, будет Правительство страны. Такого наступления на нотариат, а точнее на нотариальные палаты с целью превратить их в ненужные организации ещё не было. Минюст вообще бы их упразднил, но не может – государство не позволит. Если специалисты Правительства, Государственной Думы, а это профессионалы высочайшего уровня, захотят это увидеть, то законопроект принят не будет, а если будут руководствоваться какими-то чисто субъективными причинами, …. без комментариев.
- Спасибо.