В контексте разбирательства, проведенного Верховным Судом Российской Федерации, был детально освещен инцидент, связанный с попыткой физического лица обойти исполнение обязательств по возврату финансовых средств, полученных в качестве заемных обязательств, через манипуляции с правовым статусом имущественных активов посредством заключения брачного соглашения. Конкретно, после получения денежных средств в долг, заемщик организовал передачу права собственности на недвижимое имущество - земельный участок и расположенное на нем строение - в пользу своей супруги, при этом не проинформировав о данной операции кредитующую сторону о смене правового режима данного актива.
Ситуация зародилась в момент, когда лицо систематически заимствовало финансовые средства у лица из своего окружения на протяжении нескольких лет, суммарный объем которых, согласно предоставленным документам, достиг шести миллионов рублей. В последующем, права требования по этим финансовым соглашениям были переуступлены другому лицу, которое впоследствии инициировало судебный процесс и достигло взыскания как основной суммы долга, так и начисленных процентов, общая величина которых составила пятнадцать миллионов рублей. Столкнувшись с фактом отсутствия у должника достаточного имущества для удовлетворения требований кредитора, последний столкнулся с непредвиденными обстоятельствами.
Проблема заключалось в том, что непосредственно перед обращением в судебные органы, должник оформил брачное соглашение, согласно которому его супруга обрела исключительные права собственности на гараж и жилое помещение вместе с земельным участком. Это последующее разделение супружеских уз и продажа указанного имущества экс-супругой лишь усугубили положение кредитора.
Обращение кредитора в суд было обосновано ссылкой на нормативное положение Семейного кодекса Российской Федерации, регламентирующее обязанности супруга по информированию кредиторов о любых изменениях, касающихся брачного договора, что в данной ситуации было проигнорировано. В качестве решения проблемы кредитор предложил исключить из совместно нажитого имущества супругов соответствующую долю должника и применить взыскание, а также оспорить законность сделки по продаже гаража, возложив ответственность за долги на бывшую супругу.
Процессуальное продолжение получило свое развитие в Щелковском городском суде Московской области, который постановил в пользу кредитора, взыскав с бывшей супруги значительную часть дохода от реализации недвижимости. Несмотря на обжалование данного вердикта, Московский областной суд принял решение об отказе кредитору, ссылаясь на изменения в статусе имущества в результате заключения брачного соглашения и указывая на отсутствие у должника предписания информировать кредитора до наступления срока погашения долга.
Однако, Верховный Суд РФ, пересмотрев детали дела, указал на несоответствие выводов нижестоящих инстанций обоснованным требованиям законодательства, учитывая обязательности договора займа и предписания заемщика о необходимости информирования кредитора о важных изменениях в правовом статусе имущества. В результате, были аннулированы предыдущие решения и дело направлено на повторное рассмотрение, подчеркнув при этом критическую важность уведомления кредитора о брачных договоренностях в контексте защиты его интересов, что находит отражение в правоприменительной практике и подтверждается позициями Конституционного суда (в частности, в определениях от 13.05.2010 N 839-О-О и от 23.12.2014 N 2957-О).
Определение Верховного суда N 4-КГ21-51-К1
Ситуация зародилась в момент, когда лицо систематически заимствовало финансовые средства у лица из своего окружения на протяжении нескольких лет, суммарный объем которых, согласно предоставленным документам, достиг шести миллионов рублей. В последующем, права требования по этим финансовым соглашениям были переуступлены другому лицу, которое впоследствии инициировало судебный процесс и достигло взыскания как основной суммы долга, так и начисленных процентов, общая величина которых составила пятнадцать миллионов рублей. Столкнувшись с фактом отсутствия у должника достаточного имущества для удовлетворения требований кредитора, последний столкнулся с непредвиденными обстоятельствами.
Проблема заключалось в том, что непосредственно перед обращением в судебные органы, должник оформил брачное соглашение, согласно которому его супруга обрела исключительные права собственности на гараж и жилое помещение вместе с земельным участком. Это последующее разделение супружеских уз и продажа указанного имущества экс-супругой лишь усугубили положение кредитора.
Обращение кредитора в суд было обосновано ссылкой на нормативное положение Семейного кодекса Российской Федерации, регламентирующее обязанности супруга по информированию кредиторов о любых изменениях, касающихся брачного договора, что в данной ситуации было проигнорировано. В качестве решения проблемы кредитор предложил исключить из совместно нажитого имущества супругов соответствующую долю должника и применить взыскание, а также оспорить законность сделки по продаже гаража, возложив ответственность за долги на бывшую супругу.
Процессуальное продолжение получило свое развитие в Щелковском городском суде Московской области, который постановил в пользу кредитора, взыскав с бывшей супруги значительную часть дохода от реализации недвижимости. Несмотря на обжалование данного вердикта, Московский областной суд принял решение об отказе кредитору, ссылаясь на изменения в статусе имущества в результате заключения брачного соглашения и указывая на отсутствие у должника предписания информировать кредитора до наступления срока погашения долга.
Однако, Верховный Суд РФ, пересмотрев детали дела, указал на несоответствие выводов нижестоящих инстанций обоснованным требованиям законодательства, учитывая обязательности договора займа и предписания заемщика о необходимости информирования кредитора о важных изменениях в правовом статусе имущества. В результате, были аннулированы предыдущие решения и дело направлено на повторное рассмотрение, подчеркнув при этом критическую важность уведомления кредитора о брачных договоренностях в контексте защиты его интересов, что находит отражение в правоприменительной практике и подтверждается позициями Конституционного суда (в частности, в определениях от 13.05.2010 N 839-О-О и от 23.12.2014 N 2957-О).
Определение Верховного суда N 4-КГ21-51-К1